…они выдали мне самолет и удивляются почему я утонула. поэтому я прячусь в своем доме без стен, потолка, пола и окон. я ложусь в свою никогда не существовавшую кровать, сажусь на никогда не принесенный стул за никогда не купленный стол, чтобы вспомнить то, что никогда со мной не происходило.
так как я не курю, я открываю пачку сигарет, из-за того, что я не пью — откупориваю бутылку вина. от яркого света режет глаза, и я зажигаю лампу. на небе тихо: только гром и молния, и чтобы не промокнуть, я не раскрываю потерянный зонт, а чтобы высохнуть — иду в душ.
в ванной нет воды, поэтому я с легкостью смываю никогда не набитую татуировку с датами рождения моих никогда не рожденных детей. так как я не слепа — я ничего не вижу, так как я не глуха — я ничего не слышу, так как я не нема — я не могу промолвить ни звука и позвать на помощь, которая мне совершенно не нужна.
я не верю в Бога, поэтому сбиваю коленки в молитвах. я достаю длинный список желаний, состоящий из одного пункта, и плавным стаккато выкрикиваю их шепотом на всех языках, которых не знаю.
в моем доме без стен, потолка, пола и окон стоит невыносимая жара, поэтому я одеваюсь потеплее и включаю обогреватель. плюс сорок. я выдыхаю пар изо рта, мои пальцы закоченели. остается только беззвучно барабанить по выпавшим клавишам не подсоединенной клавиатуры, воруя цитаты из переполненной библиотеки без единой книги, которой так восторгаются никогда не бывавшие у меня гости. остается только записывать звуки и запахи, чтобы от них не осталось ни следа и было чему сгорать.
я пишу о счастье из-за того, что меня предали, о радости — из-за боли, об одиночестве из-за того, что до меня есть дело каждому, и не имея телефона я постоянно отвечаю на звонки незнакомых мне друзей, не знающих моего номера.
я пишу о никогда не повстречавшемся отце моих не рожденных детей, не набитую татуировку с датами рождения которых я так легко смыла в ванной без воды. наши несостоявшиеся встречи были слишком эмоциональны, так как я ничего не чувствовала, а из-за полного безразличия сердце билось втрое сильнее. поэтому мы проводили целые секунды в бесконечно коротких молчаливых разговорах, планируя прошлое.
чтобы рассмотреть друг друга получше – мы засыпали
чтобы лучше услышать – затыкали уши
чтобы ощутить каждое прикосновение – отходили друг от друга на громадные расстояния
чтобы подольше оставаться вместе – тот час прощались, разбегаясь в одну и ту же сторону
…мы никогда не виделись, так как жили слишком далеко друг от друга – по соседству, на той же улице без домов, и чтобы встретиться нам приходилось бронировать авиарейсы в страны без авиасообщения, пароходы в города не у моря, поезда в мегаполисы без железной дороги. мы боялись оставаться одни, поэтому никогда не приглашали гостей, а тех, кто не приходил – прогоняли. чтобы не рисковать – отдавались азарту. чтобы всегда оставаться на виду – играли в прятки.
серость и убогость нас вдохновляла, безразличие и трусость — делали героями, а горе – веселило. чтобы запомнить все как можно лучше, я целенаправленно стирала из моей памяти каждый миг:
из-за того что нам было безразлично мнение друг друга мы постоянно пытались договориться
из-за того что мы никуда не уезжали нас не покидало чувство ностальгии
из-за того что мы слишком много времени проводили вместе мы слишком сильно скучали друг за другом
из-за того что мы каждую секунду называли друг друга по имени мы забыли имена друг друга
МЫ ОТДАЛИЛИСЬ ИЗ-ЗА ТОГО ЧТО СТАЛИ СЛИШКОМ БЛИЗКИ
ему пришлось вернуть ключ от моего дома без дверей. у меня не осталось ничего, что могло бы о нем напомнить:
на моих ладонях — глина от никогда не слепленных им скульптур
на кончиках пальцев — типографская краска запрещенных к печати газет с его не вышедшими статьями
в пустых коробках – порвавшаяся пленка с неснятыми им фильмами по не написанному мною сценарию и незаписанные нами прямые включения для не прозвучавших в эфире радиопрограмм
в моем доме без стен развешаны картины не нарисованные так давно, что на них все еще не высохли краски
перевешивая их я напеваю забытый мотив непридуманной им мелодии на стихи несуществующего автора.
…я не люблю музыку, поэтому слушаю а капелла в сопровождении симфонического оркестра. крик моего осипшего голоса настолько звонок, что среди белого дня будит никогда не спящих мещан этого рабочего квартала без жильцов. ливень не утихает, поэтому все засохло, а закрытые глаза засыпает пыль. время бежит молниеносно медленно. день быстро близится к концу. светает. к моему дому без окон, стен, потолка и пола в засаженной деревьями заснеженной пустыне пришвартовался корабль.
они прислали мне корабль, а теперь удивляются, что я разбилась в авиакатастрофе
я разбилась на высоте двадцать тысяч метров над землей, на которую никогда не ступала моя нога, в небе, в которое я так никогда и не поднялась.
я суеверна, поэтому поминаю лихо. у меня нет фобий, поэтому я боюсь всего. больше всего я боюсь, что кто-то сможет прочесть не придуманные мною строки, поэтому выставляю их на всеобщее обозрение.
текст: Наталья Гуменюк, фото — Bader Mahasneh
Silent Scream in Smooth Staccato
…they have given me a plane and are surprised that I have drawn. That’s why I am hiding in my house which has neither walls, nor windows, nor ceiling and nor floor. I am lying in my non-existing bed, sitting on my never-brought chair at my never-bought desk. I am trying to remember what had never ever happened to me
I am a non-smoker, so I am opening a new pack of cigarettes. Since I am a non-drinker I uncork another bottle of wine. It’s so bright outside, so I have to switch on the light. The sky is extremely calm, so I can hear thunder. In order not to get wet I am not opening my lost umbrella. In order to get dry I am taking shower.
There is no water in the bathroom, so I can easily remove never made tattoos with the birth dates of my never born children. Since I am not blind – I cannot see, since I am not deaf – I cannot hear, since I am not numb – I cannot talk, I even cannot ask for help which I do not need.
Since I do not believe in God, I am praying without a pause. I am taking out a long wish-list consisting of a single point. In smooth staccato I am silently screaming and loudly whispering never pronounced prayers in all the languages I don’t know.
It’s extremely hot in my house without walls, windows, a ceiling, and a floor. That’s why I am dressed as warm as possible and have switched on heating. It’s so hot that my fingers are frozen and I can easily print on the keyboard without keys. I am stealing my own quotes from my huge library which doesn’t contain a book, and is very much admired by the guest who had never visited me. I am writing down sounds and smells to preserve them. Therefore I won’t have a manuscript to set on fire.
I am writing about my happiness because I had been betrayed, about delight caused by pain, and about my solitude. I am lonely because everybody cares about me. Since I do not have a phone I am constantly reached by my unknown friends who had never knew my phone number. I am writing about a never-met father of my never born children. Our meetings which had never taken place were too emotional, because we felt nothing. Since we were absolutely indifferent our hearts were beating three times faster. So we used to spend seconds in never-ending short silent talks planning our past.
in order to see each other better – we were falling asleep
in order to hear each other better — we were closing our ears
in order to feel every touch – we were keeping distance
in order to spend more time together – we immediately told good buy and were running away from each other in the same direction.
…we had no chance to reach each other because we were living too far away from each other — we were the closest neighbors. So we had no other way but to book flights to destinations without airports, ferries to countries without seas, trains to cities without a railway. We were scared to stay alone, therefore never invited anybody to our house, and didn’t let inside anybody who didn’t come. We didn’t dare to risk – hence became gamblers. We wanted to be on the spot – so went on hiding. We became inspired because we were bored, we became heroes because we were cowards, we were happy because we were sad.
I was so much afraid to forget it all, so I did my best to erase every single moment of our non-coexistence
because we did not care about each other we were trying hard to find an agreement
because we were staying at home we became nostalgic
because we were always together we missed each other
because we were calling each other by name every single minute we have forgotten each others’ names
WE BECAME TOO DISTANT BECAUSE WE BECAME TOO CLOSE
so he had to return never given keys from my house without a door.
I have nothing that reminds about him:
my hands are still dirty because of clay of his never made sculptures
my fingers are black with typographic paint of his unprinted articles in unpublished newspapers
the empty boxes are full of torn tapes of his never filmed digital movies and never recorded live broadcasts of radio programmes which had never been aired
his never painted canvases are hanging around my house without walls. They were not painted so long ago that the paint is still wet
I am singing his never composed songs written by an unknown author
…I can’t stand music, so I am listening to a symphonic orchestra performing a capella. I have lost my voice therefore my silent scream is so loud that can wake up sleepless inhabitants of my street without any buildings. It’s raining so heavily that everything is becoming dry and my closed eyes are full of dust. Time is running immediately slow. Sun is rising — the day is almost over. I can see a boat arriving to my house without walls, windows, a floor and a ceiling situated in a desert full of trees.
they have sent me a boat and are surprised that I’ve died in a plane crash.
The plane has crashed on 10 000 meters height above the land I had never touched, in the sky I had never been taken off.
I do not have any phobia, that’s why I am afraid of everything. Most of all I am afraid that somebody would ever read my never written texts. So I expose them to public.
text: Natalka Gumenyuk, photo — Bader Mahasneh
