Paata, the man who didn’t shoot
“What’s that?” – I asked.
“A Parliament. Those idiots are building a house of representatives on a swamp. Can you hear that? They haven’t finished construction yet, but the MPs are already at work. “Sovieschayutsa” – he used the Russian word for counsel.
Paata split and flicked a cigarette butt it that direction.
Два по 50 років самотності
А бігати з бодуна він любив, бо навчився відчувати, як кров ганяє головою вчорашній градус, від чого отримував на рівному місці бігової доріжки бонусний ранковий прихід, рівний, як сама доріжка. Відчував, як мозок приймає свій ранковий душ, душна черепна коробка перетворюється на його душову кабіну, і як весь прийнятий, але недозасвоєний алкоголь дозасвоюється вже у...
Нічого проти арабів
- Що ти везеш там? - вкотре запитує Менахем. Валіза його нервує, замотана плівкою, здоровенна, голуба валіза з зображенням напівголої Мадонни. Мене верне від Мадонни.
- Снаряга, - кажу я. - Дошка, вітрило.
- Вітрило? - перепитує він так, ніби вірить. ...
Бордель «у Васыля»
Васыль делал музыку громче, открывал настежь окно и дверь, и становился у входа, вглядываясь в дорогу. Почти как Кристобаль Колон, за 500 лет ранее, стоя на носу своего корабля, вглядывался в океан, мечтая увидеть там берега Индии. Впрочем, главным различием между Кристобалем и Васылем было то, что корабль последнего никуда не плыл...
Кафе «У акведука»
«Деньги-деньги дребеденьги остально-ое е-эрунда!» -- напевал он, улыбаясь счастливой улыбкой.
Я тихо встал и медленно вышел на улицу. Затылком почувствовал чужеродный взгляд. Именно такой, каким я описал его раньше: липкий взгляд паука прикасался к моему затылку, предлагая обернуться. Но обернуться -- означало признать, что я владею его маленькой тайной.
И вот тогда я подумал, что человеку, по...
Лучше тех вечеров, когда ничего не происходит, для этого места и не придумаешь
Босс этого салуна на Третьей авеню любит говорить, что лучше бы сухой закон никто не отменял, потому что если взвесить все «за» и «против», так лучше уже торговать из под полы выпивкой в сухой закон чем содержать этот проходной двор в наши дни. Не то, чтобы он не любил посетителей. Те тратят деньги, чего уж...
Атеист, сбитый грузовиком
(из книги “Это место на Третьей авеню”) Пьяный шел по улице, но не по тротуару, а по кювету у самой обочины, так что налетевший грузовик сбил его с ног. Дело было на оживленном перекрестке Сорок второй улицы и Второй авеню, прямо напротив заведения «Шанти», где всегда стоит череда машин с шашечками. Само собой, маленькая толпа...
Коньяк
Сколько же мы не виделись? Год? Больше? Она совсем не изменилась, всё такая же тоненькая, лёгкая, с пронзительным взглядом, в котором ни грамма любви – сплошное любопытство. Сначала мы рассматривали друг друга настороженно и нерешительно, а потом она сделала какое-то неуловимое движение, и я понял – пора. Стиснул, сдавил изо всех сил, прижал её голову...
«Не этот»
«Ты чего тут стоишь?» Человек, задавший вопрос, подошел незаметно. Тот, к кому он обращался, не торопясь обернулся. Он был хорошо одет: длинный плащ, дорогая шляпа. С виду и не скажешь, что местный. Подошедший был не мент, не охранник, а просто поддатый — унылым, утренним, пост-похмельным бухом. Люди ночи уже давно ушли из кабаков, рассосались с...
Сева и мент
Сева заметил мента, когда было уже поздно куда-либо сворачивать. Пятая точка подсказывала, что его сейчас остановят. А больше и некого было. Семь утра. Суббота. Москва. Поворот на Королёва. Мент. И в жопу пьяный Сева, несущийся ему навстречу в крайнем левом. Скорость 140. Приехали... Когда мент подошёл, Сева...
Пещерный человек
В пещере – тихо и сухо. Компания доедает какое-то зажаренное на вертеле животное. Несколько ленивых, медлительных мужчин и с ними женщина, с холодными, цепкими глазами. Стройная, как лань, колкая, как акация, независимая, как пума. Эти цивилизованные хищники занимают центр паба-пещеры. За столиком немного поодаль – двое. Трезвый грузин и пьяный шотландец. Впрочем, грузин трезв только...
Сражение
Я лежал на снегу, и кровь капала из простреленной шинели. Хотелось крикнуть: «Я ранен!», но было почему-то стыдно… Белые… красные… немцы и «наши» пробегали мимо не обращая на меня никакого внимания. А я лежал и ждал, когда же она – Леночка Колесникова, наша медсестричка – обнаружит меня...
