Я лежал на снегу, и кровь капала из
Леночка с криком «ура» протопала своими
«Сражение» продолжалось. Я высмотрел себе подходящего противника и набросился на него с гасконским азартом. Один-два тычка и:
— Падай, Вовка, ты убит!!!
Вовка, картинно изображая гибель, выпучил свои и без того огромные глаза и завалился на спину. Его шапка откатилась и чёрные волосы красиво рассыпались по снегу. Отчего-то захотелось присесть рядом с ним на корточки и подсмотренным в кино жестом закрыть ему глаза ладонью. Воткнув своё оружие в землю, я направился к поверженному противнику, но тут же меня кто-то бесцеремонно оттолкнул. Леночка?! Ты же «за наших»! Предательница!!! От досады и обиды, мне даже захотелось плакать. Но папа говорил, что плачут только девчонки, и я сдержался. Леночка хлопотала над «раненым»:
— Тебе больно?
— Не очень… — слабым голосом отвечал Вовка
Парочку окружили ещё несколько девочек из
— Здесь осторожнее… А! Больно!.. он своей палкой мне прямо сюда тыкнул!
Все девчонки наперебой бросились оказывать помощь
— Лен… ты чего этому помогаешь?
Она повернулась, посмотрела на меня и я увидел слёзы в уголках её глаз.
— Лен, ты чего?
Вместо ответа Леночка схватила мою «саблю» и, размахнувшись ею, пребольно ударила меня по плечу. Я взвыл от боли, и громко крикнул:
— Дура!!! Дура, дура!!!
— Григорьев! – отреагировала Вера Васильевна – Ты как себя ведёшь? Тебе же осенью в первый класс! Так! Всё, прогулка окончена! Собираемся!
Вовка Бельский, прихрамывая и опираясь на плечо Иры Карнауховой, уходил с
* * *
Я стоял на сцене «Интуриста» и готовился
Двери в зал распахнулись и жених с невестой, наконец, прервали утомительное ожидание начала праздника. Я открыл было рот, чтобы сказать то, что собирался, но, рассмотрев невесту, не смог… Мендельсон…
Потом в перерывах между весельями мы курили и вспоминали юность. Леночка превратилась в самую настоящую красавицу, Вовка… ну он всегда бабам нравился… Они были настоящей парой. Невеста казалась счастливой, много смеялась, говорила, а жених держался со скромным достоинством человека, получившего то, что давно полагалось ему по заслугам.
— Так ты значит теперь по кабакам? – скорее из вежливости, выпуская дым, спросила Леночка.
— Ага… играю вот…
— И что, нравится?
— Работа как работа… но… вообще, знаешь, нравится…
— Играть для пьяного быдла нравится? – вклинился в разговор Вовка – Сань, ты же классный музыкант, записал бы альбом, что ли… в Москву, там, попробовал бы… ну я не знаю….
— Вовк… Я нормальный музыкант. Нормальный.
— О! Я эту фразу слышала в «Мы из джаза»! Там Цыплакова Скляру то же самое про Панкратова-Чёрного говорила! – Леночка залилась смехом. Ей многие вещи сегодня казались смешными.
— Смотри, я тебя не осуждаю.… Но мне кажется это не твой уровень. Помнишь, когда ты там, во дворе у нас играл на гитаре, все девчонки балдели. И даже бабки подъездные балдели. – Вовка искренне хотел сказать что-то хорошее.
— Времена изменились. И мне надо работать и зарабатывать. И эта работа ничем не хуже и не лучше других.
— Ладно, мне надо отойти – Вовка погасил сигарету и растворился в толпе гостей.
Леночка вдруг изменилась в лице и заговорила серьёзным полушёпотом:
— Сань, ты мне друг?
— Ну да…
— Скажи, он мне изменяет?
— Лен!
— Нет, скажи, я хочу знать правду!
— Ну а я откуда знаю?
— Ты же здесь работаешь! Скажи! Он приходит сюда?! Часто? Со своими блядями? Приходит, да?
— Никогда его не видел!
— Врёшь!
— Не вру!
— А мне говорили, что он с этой выдрой Маринкой…
— Лен, прекрати!
Она замолчала. Она больше не выглядела
— Прости…
— Да ничего…
Она похлопала меня по плечу и ушла снова улыбаться гостям и казаться счастливой. А я подумал: «Никогда у меня не будет такой бабы». Я вернулся на сцену и мы с ребятами заиграли что-то весёлое.
* * *
Я никогда не останавливаю «голосующим» — я не таксист. Но в этот раз меня что-то заставило притормозить. Неужели…
— Нам в Марьино. Отвезёте? Залезай!
Это уже не мне. Это пятилетнему примерно мальчугану, который бодро влез с ногами на заднее сиденье.
— Не вертись там! У вас тут курят? – Леночка достала сигарету, быстро освоившись, нашла кнопку стеклоподъёмника и выпустила дым в окно. Видимо она привыкла не обращать внимания на водителей.
— Куда в Марьино?
— Да там… прямо от метро… метров двести. Я покажу… Ты?!?!?!
— Ага…
…………………………………………………………………….
— Снимаешь? – спросил я чтобы что-то спросить.
— Восемьсот в месяц… и это ещё по-божески… ты же знаешь, какие сейчас цены.
— Знаю.
Я повернулся и поцеловал её в губы, отодвинув на время поцелуя её руку с сигаретой. Кровать
— Тише! Мишку разбудим!
— Ну, если до сих пор не разбудили…. И я хотел спросить… а где его отец?
— Вовик? Ха… не хочу… Лучше ты… расскажи что-нибудь…
— Что?
— Что хочешь…
— А знаешь, почему мы всё же оказались с тобой в одной постели? Хотя и через столько лет?
— Почему?
Я сел на кровати, серьёзно посмотрел ей в глаза и ответил:
— В этот новый год, когда били куранты… я 12 раз загадал одно и то же…
— Что?
— Тебя….
— Думаешь, поэтому? – Леночка, похоже, ожидала услышать что-то другое.
— Уверен! Попробуй…
— Ну, до Нового года ещё…
— Не так много. Два месяца всего…
— Хорошо, попробую… потом…. Иди ко мне…
* * *
Мишка как всякий ребёнок радовался елке, игрушкам и выпрашивал разрешения не ложиться спать и встретить с нами Новый Год. Компромисс был достигнут такой: я отдал ему его подарок и он – счастливый – умчался в свою комнату, пообещав через полчаса лечь спать.
— Ну, теперь он вообще не заснёт! Саш! Зачем ты это делаешь?! – Леночка была не в духе.
— Брось, Новый год же! Завтра рано не вставать, пускай порезвится! Ты, кстати, придумала, что будешь загадывать?
— Нет.
— Почему?
— Глупости всё это!
— Ну, Лен… ты чего?
Я полез к ней обниматься, но она оттолкнула меня и ушла хлопотать на кухню. Я налил себе рюмочку, выпил и прихватил со стола бутерброд. Я привык не обращать внимания на её частые смены настроения. Я был просто счастлив с ней.
Звонок в дверь. Кто бы это мог быть? Я посмотрел в глазок и сердце моё упало.
— Лен, это к тебе….
Я отошёл от двери и завалился на диван. Мне не хотелось видеть как она бросится к нему на шею. А в том, что это случится, я, почему-то не сомневался… и я не ошибся… «Значит, сильные желания
Снега не было. Было тепло как в октябре. Тем страннее
Под утро я вернулся в свою «однушку», открыл дверь
— Ну, где же ты был?
— Я ходил за нашим счастьем…
— Ложись уже… — не открывая глаз промурчала она –
— Сейчас… а что же ОН?
— А пошёл он в жопу – ложись… Мишка не хотел спать без тебя… и я тоже…
Я лёг, обнял их обоих,
текст: Александр Гриценко
