Целовала себя в плечо. Не хочу терять эту соль. Не хочу смывать. Но рано или поздно – придется.

И теперь уже скорее рано, чем поздно. Сегодня – мой последний день на Крите.

Можно, конечно, задрать лапки и отмахиваться от самолетов в небе, как от навязчивых насекомых. Но лучше придумать этим лапкам какую-нибудь задачу тут, на земле.

Решила. И, не выходя из франсуаза-сагановского образа, а именно в голубой чалме, серебре и летящей юбке – понеслась в старый город.

Надо сказать, от старого у него только название…

Таксист высадил меня в «древнем центре» Ретимно у памятника не очень древнему, но неизвестному солдату. Этот гипсовый в каске сильно смахивал на наших и, понятное дело, особенной исторической ценности не представлял.

Как, в общем-то, и все остальное здесь.

То, что не погибло в землетрясениях, добили войны, а жалкие остатки былого блеска перепакостили завоеватели. Турки, например, повально лепили из храмов мечети. Когда турки закончились, православные пытались переделывать обратно, да так и бросили на полдороги. Странные теперь у них соборы – с минаретами, куполами и национальным флагом при входе.

Вот венецианцы – те были молодцы! Пожалуй, все самое примечательное здесь – от них. Дворики, балкончики, створчатые окна в полный рост. Даже, кажется, и голуби — их наследство. Уж очень хорошо эти пернатые смотрятся на фасадах домов.
Утолив жажду зрелищ, я стала подумывать о хлебе.

Вдруг в одном из переулков, как по заказу — фуршет. Официанты в бабочках лавируют среди разодетой публики – с  бутербродами, пирожными и разноцветными бокалами. Здесь же, посреди мостовой, льется живая музыка — красивая барышня с глубоким декольте играет на скрипке что-то душевное и тягучее.

Дело было возле какого-то магазинчика, и, решив, что передо мной рекламная акция, я смело угостилась бутербродом. И тут же им подавилась, встретившись глазами с хозяином торжества. Немолодой черноусый критянин смотрел на меня в упор с большой, перечеркнутой черной ленточкой фотографии…
Когда дошло, что презентуют здесь туристический маршрут, по которому мне пока рановато, я поспешно ретировалась.

Из-за ближайшего угла еще раз, украдкой, взглянула на церемонию: это ж надо! Никто не рыдал, люди пили вино, негромко беседовали, некоторые даже улыбались. «Вот бы и меня так – лет через 113!» — подумала я.
Есть пока перехотелось, посему я отправилась искать сандалии своей мечты.

Знаете, такие, как у этих ребят на древних амфорах – с миллионом шнурочков под колено. Страсть, как хотелось!

Хожу. Гляжу. Всяко-разно, а такого, чтоб с перламутровыми пуговицами — не-а… Беда.
Продавец один озадачился: я ему по-английски пыталась объяснить про сандалии на амфорах, но со словом «амфора» вышли трудности перевода. Он мне тут же начал какие-то щербатые, под древность горшки предлагать. Спросил, откуда я. Услышав в ответ — «Украина», недоверчиво покосился на мою чалму и перешел на родной русский.

Нет – у этого точно нету моих сандалий, — решила и помчалась дальше….

И нашла!

Ну, не совсем такие, вернее – сосем не такие, как на картинках.. но ВОЛШЕБНЫЕ!

Женщина же никогда по-настоящему не знает, чего хочет, пока не примерит…

С удачной покупкой ко мне вернулся аппетит.

Хотелось есть — при чем руками! Поэтому я — по-нашему, по-бразильски — уселась в закопченной забегаловке на углу двух венецианских кварталов. Попросила местного пива и еды. Так и сказала «еды». Там все поняли и принесли.

И была мне эта лепешка с мясом и всякой всячиной вкуснее блюд всех шеф-поваров побережья. И ела я ее феерично, роняя куски помидоров и колечки лука в свой широкий красивый подол. Даже чалме, по-моему, досталось… Впрочем, образ мой остался незапятнанным.

Хороший был день…

А сандалии – они ТАКИЕ!  Я, наверное, как в детстве, в них спать стану.

текст: Ольга Кашпор