«Я же не мешал тебе работать? Не мешал. Теперь ты не мешай».
«Ты видел, на что этот стол похож? Тебе что, сложно убрать за собой?! Взял тряпку и вот так, так… Видишь?»
«Девочка, не надо рассказывать мне, что делать на кухне».
«Это еще почему?»
«Потому что я не люблю этого».
«Это почему?»
И пошла все та же музыка, только чуть больше экспресии, и женщина забралась в верха.
«А я не буду за тобой крошки убирать!»
«Давай-ка чуточку на полтона ниже…»
«Почему это еще?»
«А вот нет…»
И так несколько минут они говорили репризами. Но с каждой нотой главная тема проступала четче: ОН не хочет убирать за собой, потому что ОНА — женщина. Она не хочет, чтобы он садился ей на голову только потому, что он — мужчина…
И все-таки она схватила тряпку и демонстративно, наотмашь, несколькими взмахами смела со скатерти в ладонь крупные, ставшие за день колючими крошки хлеба, разбросанные по той половине стола, которую предназначалась ей.
Там же, где сидел он, было достаточно чисто – человек этот вообще-то любил чистоту.
Мужчина сделал вид, что не обратил внимание на ее наступление, и еле сдержался, чтобы не улыбнуться, увидев, как она схватилась за тряпку. Не хотелось заканчивать эту партию слишком явно в свою пользу…
Смела крошки и села на табуретку в противоположном уголке стола.
Женщины…
Была одна в его жизни. Да в общем не только в его, во многих жизнях была. Так вот эта женщина как-то сказала одну очень важную вещь, услышав которую, он теперь ходил, вооруженный до зубов. Вот, что сказала та женщина, рассказывая ему о своем муже:
«Когда-то, в самом начале, когда у нас была война за то, кто будет самым главным… Вот тогда, в это самое трудное время, я победила!»
Представив себе ее мужа, он подумал: «какая страшная женщина. Хорошо, что это случилось не со мной!»
И вот сейчас, сидя на кухне и глядя на ту, что сидела напротив, он прятал улыбку.
В глубине души он был благодарен ей за сегодняшнюю партию на трещетке. За то, что она сыграла ее сейчас, а не потом; и еще за то, что спрятала эту свою трещетку раньше, чем он успел рассердиться на нее…
«Трещетка на хвосте «тррррр» — не подходи ко мне, не подходи ко мне, а не то… а не то я от тебя убегу!» — подумал он, и от этой мысли улыбка скользнула по сжатым губам.
Взглянув на женщину он спросил:
«Я сделаю чаю… Ты будешь со мной чай?»
«Да, я хочу чай» — ответила она.
«Черный, или с бергамотом, или… вот! Может быть ты хочешь с мятой? Или просто – мяту?.. Успокаивает нервы и очень хорошо перед сном!..» — предложил он.
Она задумалась на две секунды.
«Да!.. ответила улыбаясь – Я хочу мяту, и… Чистую мяту!»
И снова он обрадовался ее ответу.
Интересно, она поняла этот намек; или, может быть, с самого начала не было никакого намека и только сейчас, уже услышав ответ, он сам придумал его, добавив не только в чай, но и в разговор, оттенок прохладной, успокаивающей мяты.
Мужчина поставил на плиту воду и достал из кухонного шкафа ее любимую чашку.
«Знаешь, подруга говорит, что когда у меня плохое настроение, у меня очень плохая, как это… энергетика!» — сказала она – «Ты не замечал такого? Как думаешь, это правда?»
Сказав это, она посмотрела ему прямо в глаза.
Глаза у нее были темные, но сейчас они казались какими-то… мягкими, что-ли.
Темные, теплые, мягкие глаза.
Ни следа гнева и никаких больше трещеток на хвосте…
«Знаешь что…» — сказал он – «Если бы я… ну, влюблен был в тебя до одури или еще что-то… То есть если бы ты могла как-то влиять на мою эмоциональную сферу – тогда может быть и замечал бы. А так… Я же могу просто закрыть дверь, и твоя, как ты говоришь, «негативная энергетика» останется в другой комнате… Вот и все».
Глаза были такие же, как минуту назад – теплые-теплые. И даже немножко влажные, как будто.
Глядя на нее, он подумал, что было бы здорово, если бы ее глаза все время оставались такими.
Она смотрела на него и теперь уже это был ее, женщины, ход… И она сделала его молча, не шевелясь, не шелохнувшись. Одними глазами. Какое все-таки великое создание – женщина…
Закипела вода и он плеснул кипятку на дно чашки, чтобы чай лучше заварился.
Сев на прежнее место он посмотрел в том направлении, где только что был взгляд женщины, но в эту минуту она уже не смотрела на него, она смотрела в сторону.
Мужчина снова перевел взгляд в монитор и начал пролистывать один за другим планы и чертежи, с которыми возился весь день.
Сейчас, в компьютерной программе, он выстраивал рисунки в определенной последовательности, пытаясь нащупать интуитивную связь с каждым из них, и тот рисунок, который окажется слабее, можно будет скомкать и выбросить в мусорное ведро; на те, что получились, можно будет посмотреть еще раз и насладиться совершенством линий… С теми же, что не удались, но не безнадежны, можно будет назначить свидание в другой день, чтобы к той линии, которая сейчас кажется натужной и неестественной, можно было вернуться, проложив ее на этот раз так, чтобы рисунок заблестел…
С того места, где сидела она, нельзя было понять, чем он занят; о происходящем у него в голове она могла догадываться лишь по его мимике.
«Что ты там делаешь?» — спросила она.
Он поднял правую руку, изобразив движение, как будто вертит в воздухе стеклянный предмет, пытаясь понять, красив он или нет; ловит ли блики света и если да, то как преломляется в нем этот свет.
Женщина засмеялась.
«Поняла!» — сказала она – «ты смотришь, получилась ли работа, которую ты сделал за день!»
Произнесла она это радостно, и глаза были все такие же теплые, только теперь уже без томной поволоки.
Мужчина как-то странно посмотрел на нее, а потом зажмурился и протер ладонями веки…
«Устал?» — спросила она заботливо.
Кивнув, встряхнувшись и сделав глоток чая, он повернулся к ней.
«Знаешь, что мне нравится в тебе?» — спросил он.
Она покачала головой, и взглянула на него глазами, в которых теперь плясали искорки.
Женщина приготовилась слушать.
«Мне нравится, что ты – талантливая!» — сказал он.
«В чем?» — спросила она.
«Я сейчас расскажу… Понимаешь, ты – как пляж…» – начал он — Красивый пляж возле моря. Я люблю море и песок, но ты — это просто пляж, один из многих… Вот, представь себе, есть пляж, там сидят люди. Кто-то пьет коктейль из трубочки, у кого-то в мобильном играет дурацкая музыка… Таких пляжей полно, и когда гуляю по нему, я думаю: что я здесь не видел?.. Понимаешь?»
Она кивнула.
«Но иногда…» — продолжил он – «Иногда я иду по пляжу, лениво оглядываясь вокруг, вижу это все… (скорчив гримасу, он изобразил людей, сосущих через трубочку холодную содовую и слушающих дурацкую музыку; всех этих людей, которые окружали ее, и которых он не любил) И вот я иду по пляжу и вдруг босой ногой чувствую что-то в песке. Нагибаюсь, а там – античная монета! Очень ценная, старинная, античная монета… Понимаешь? Вот такой ты пляж!..»
Она смотрела на него и глаза ее улыбались. Не самодовольно, не загадочно… Просто.
«А еще помнишь» — продолжил он – «как-то раз мы сидели тут же, за столом, и ты смотрела на мою работу. Ты же ничего не понимаешь в ней, нигде не училась этому… Но вдруг, когда я сам еще не успел понять что к чему, ты сказала: «вот это хорошо… а вот это – нет… это я не поняла». И действительно: то, что ты сказала, оказалось хорошо, а то, другое, я выбросил… Помнишь? Вот тогда я подумал: ты чувствуешь это…»
Он отпил из чашки и посмотрел на нее.
«А потом знаешь… Несколько месяцев прошло и снова пляж и все эти люди и дурацкая музыка… А сегодня бац – и опять. Шел по пляжу, почувствовал что-то, нагнулся и нащупал… а там что-то такое, что так просто на пляже не лежит… И мне очень приятно это».
В эту минуту она смотрела на него так, как он давно не помнил, чтобы на него смотрели… Иногда он чувствовал себя таким старым, что казалось, вся его жизнь была где-то в другом веке, там, откуда принесло ту монету, найденную на ее пляже…
И вдруг он подумал: «Сколько пляжей я исходил? Сколько людей на моем пляже погружало растопыренные пальцы в горячую сыпучую поверхность? И что теперь осталось в этом песке?..»
И тут как-то автоматически он подумал: «надо ЭТО сказать». Как-то само собой разумеющимся было это… Он не думал, как она отреагирует и что ответит, и ответит ли вообще.
Он не ждал ответа. Он вообще ничего не ждал.
Он просто подумал: НАДО ЭТО СКАЗАТЬ.
«Ну в общем, что тут…» — проговорил он скомканно, с неожиданно пересохшим ртом… И быстрее, пока она не заметила перемены в голосе, сказал скороговоркой:
«Выходи за меня замуж!»
текст и фото: Алексей Бобровников
