Я долго думал, как поздравить читателей «Чтива» с новым годом. Написал даже какую-то заметку – но о чем она, сейчас хоть убей не вспомню.
Когда писал ту, первую заметку, я ставил очень конкретные цели: выполнить формальные требования этикета (Новый год, как никак), рассказать об итогах уходящего года с точки зрения созданного мною проекта… а еще включить в текст пожелания в году новом, но написать их так, чтобы они касались всех без исключения…
Так я и сделал, и минут десять даже был текстом доволен, но… Прежде чем публиковать его, спросил у себя: это ли я хотел сказать?
Задав этот вопрос и даже еще не успев сформулировать в голове ответ, я со смехом удалил написанное.
Удалил его потому, что в тексте, который я увидел перед собой, не было ни грамма искренности.
Прежде чем начать все с начала я отбросил все предыдущие идеи и, как и многое другое в своей жизни, начал писать колонку с чистого листа…
Этот опыт нужен был для того, чтобы понять: невозможно писать поздравление обращаясь к абстрактному читателю, так же как невозможно любить человечество при этом не любя горячо хотя бы одного конкретного человека…
И тогда я подумал: в этот раз я напишу предновогоднюю заметку думая о людях, которых больше всего на свете люблю.
Но прежде чем сесть писать, мне захотелось посмотреть старые фотографии. И (так же как со многими соблазнами, преследующими отлынивающего от работы редактора), я клюнул на эту удочку. Рассыпав перед собой содержимое огромной корзины с мусором и брильянтами (все то, что собирается годами на пути человека, увлекающегося фотографией) я остановился на одном из старых кадров…
Now!
Сейчас!
Этот снимок был сделан пять лет назад, когда впервые взял в руки цифровую камеру, оснащенную «творческими режимами». Тогда я ничего не знал о том, что такое жанровая съемка; равно как и о том, что главное качество фотографа, помимо таланта — это терпение.
Я не знал всего этого тогда, и не так уж много знаю об этом сейчас, оставаясь аматором в искусстве фотографии…
За годы прошедшие с момента, когда был сделан снимок, я часто мысленно возвращался к сюжету, символизирующему для меня отказ от привычного образа жизни и начало нового этапа…
В те дни (а это был январь 2006 года) я проводил новогодние каникулы в Будапеште. В тот год я отказался от успешной и почти десятилетие выстраиваемой карьеры бизнес-журналиста и решил начать новый путь – документалиста и автора короткой художественной прозы.
За прошедшие годы я поменял несколько работ, покинул страну, в которой был счастлив и несчастлив одновременно, потерял нескольких драгоценных друзей и соратников…
И все это ради того, чтобы снова вернуться к состоянию человека, делающего свою главную ставку на «зеро» и ждущего или краха, или – чуда… а другими словами — исполнения мечты.
Сейчас, спустя годы, я задаю себе вопрос: «пришел ли я туда, куда хотел?»
Но я не хочу думать над ответом специально; может быть он придет сам собой, пока я продолжу разматывать клубочек мыслей и ассоциаций, живших во мне на протяжении последнего времени.
Оставив на минуту мысль о цели, я снова взглянул на экран монитора.
В канун Рождества 2006 года, выйдя разгоряченным из купален Сечени, я заработал ангину, фотографируя девчонок, впервые ставших на коньки в тот холодный январский вечер… Я ждал их и они случились. И теперь знаю точно: они стоили моей ангины, и пусть десять тысяч человек скажут мне, что это не так — я рассмеюсь им в лицо!
Но стоили ли мои пять лет лишений и поисков того, что я потерял? А потерял я успешную карьеру, авторитет и надежное положение в обществе, а также принадлежность к касте «воинов» — борцов за честную конкуренцию, прозрачный рынок и свободу слова.
Жалею ли я о тех временах? Это, наверное, единственный вопрос, на который я могу ответить с полной уверенностью: нет, нет, и еще раз нет! Я не жалею об этом ни минуты!
Прошедшие пять лет были самыми трудными и самыми интересными в моей жизни.
Место, в котором я сейчас нахожусь – не край, не точка и не обрыв. Это пространство, открытое всем ветрам с десятками тысяч дорог, начинающихся в том самом месте, на котором я стою. Потому что там, где я стою, нет никаких перекрестков и дорог…
Заметка, которую я сейчас пишу, беспрецедентна по своей искренности.
Искренность состоит в том, что я могу с полным спокойствием и без тени смущения сказать: Я – никто. С точки зрения неписанных законов общества, в котором я привык жить, меня попросту не существует…
Происходит так потому, что место, в котором я поселился, не находится в центре внимания; здесь нет извержений, смены правительств и шумных демонстраций. внешне в нем ничего не происходит… С точки зрения мира, в котором я привык жить раньше, это место – пустыня.
Но эта пустыня приняла меня, и это – огромная честь и дар, который я постараюсь использовать…
До 2006 года я как будто ехал в поезде, в комфортном и достаточно теплом купе, с попутчиками не столько интересными, сколько занятными, и с видом из окна, присущим любому поезду – с металлической рамой и следами от капель дождя, стекавших по стеклу на протяжении десятилетий; столько, сколько существует этот железнодорожный вагон и сама дорога…
Но я сошел с поезда и… Очень медленно, часто останавливаясь, полагаясь на интуицию (довольно странная дама, доложу я вам, и отнюдь не такая искренняя, как принято думать), я продолжаю двигаться вперед.
За время путешествия я понял одну вещь. Эта мысль была сформулирована средневековым философом Сковородой и до сих пор кажется мне одной из самых актуальных идей человечества… В несколько искаженной, но близкой к оригиналу интерпретации, она звучит так: «то, что в нашей жизни дается нам легко – как раз и есть наше призвание, а все остальное, чего мы добиваемся вопреки нашим внутренним склонностям – на самом деле нам не нужно…»
Думаю, многие из вас, как и я пять лет назад, находятся в некоей точке N; не зная, что будет завтра, делая ставку на «зеро» и ожидая чуда…
Я ничего не знаю о вашем внутреннем выборе, и, возможно, не узнаю о нем до тех пор, пока вы не достигнете цели. Я не могу ничего посоветовать вам и мне нечем похвастать – начавший свое путешествие пять лет назад я все еще нахожусь в самом начале пути… Поэтому я не могу и не буду доказывать свою правоту, которую любой здравомыслящий человек поставит под сомнение…
Я лишь хотел процитировать здесь несколько мыслей, отложившихся в памяти так четко, что теперь они кажутся моими собственными.
«Оставайся голодным. Оставайся безрассудным» — сказал в расцвете своей карьеры Стив Джобс.
“В жизни есть две самых сильных боли: боль дисциплины и боль сожаления” – написал философ Джим Рон.
И еще, продолжая эту цепочку цитат — несколько дней назад я прочитал статью о том, какие сожаления преследуют людей перед смертью. Их можно свести к двум пунктам:
«Мне жаль, что я не жил жизнью правильной именно для меня, а той, что мне навязывали другие»;
«Мне жаль, что мне не хватило смелости выразить свои чувства»…
Как написал недавно блогер по прозвищу Мох (и эту цитату среди фраз уходящего года я поставил бы по значимости рядом с мыслями Джобса и Рона) – «Если ты хочешь сказать кому-то «я люблю тебя» — не бойся – твой страх это расчет на то, что кто-то ответит тем же и таким образом нарушит твое спокойствие – не бойся – главное, что ты любишь – а это не часто бывает – и это легко сказать — я люблю тебя – а остальное не имеет значения…»
Стив Джобс, Джим Рон и блогер по прозвищу Мох… Эти люди помогли мне понять многое в уходящем году; в их цитатах я увидел отражение своих мыслей – еще не оформившихся, но ждавших случая, чтобы вырваться на свободу.
Свобода! Сила и свобода!
Вот, чего хочется пожелать читателям в новом году. Но как и слова «свобода» или «любовь», слово «сила» слишком многозначно, чтобы остаться необъясненным в этом контексте. Итак, что значит быть сильным? Иногда, думая об этом, мы представляем себе образ Шварцнеггера со сжатыми губами и размалеванным черной ваксой лицом. Командо вешает на пояс гранату – и пошел!
Я же желаю вам быть сильными, как Будда, совершавший свой второй подвиг. Он ничего не взорвал, не заткнул ничего за пояс. Он достиг просветления…
Я не знаю, как он достигал его – богословы знают об этом больше, но я знаю точно – он работал над собой!
«Строители каналов подчиняют себе воду, лучники подчиняют себе стрелу, плотники подчиняют себе дерево, мудрецы смиряют самих себя» — так говорил Будда.
Аминь.
Мне хочется пожелать другу, который становится сильным, быть еще и щедрым.
«Даром получили – даром давайте» — говорил Иисус из Назарета.
И даже если на нуле, и кажется, что больше не можешь, нет ничего внутри, пусто и на грани – давайте отдавать. Может быть тогда кто-то наполнит сосуд?..
На новый год каждый из нас получит подарки. Многие из нас уже купили их, завернули в упаковку и ждут назначенного часа.
Мне хочется пожелать каждому из вас не бояться дарить то, что хочется подарить больше всего, но в силу каких-то причин это кажется невозможным.
Несколько минут назад мне показалось: нет вещи в целом мире, о которой бы я сожалел. Теперь я понимаю, что это не так…
Когда-то, когда у меня было много денег, я мечтал сделать лучшему другу подарок, о котором тот давно мечтал. Этот подарок стоил очень дорого, и я сказал себе: «Старик, это нереальный подарок. Забудь о нем. Ты не можешь позволить себе этого!»
На следующий год, когда я по-прежнему был богат, я хотел сделать подарок своей матери, подарив ей несколько недель своего времени и огромное путешествие, в котором она увидела бы новые страны, континенты и океаны… Но тогда я подумал: «сейчас не лучшее время для этого подарка. Я могу сделать его в следующем году, когда буду свободнее».
И так я откладывал реализацию этой мечты до тех пор, пока не растратился на прихоти, тряпки и железяки, которые, в результате, оставил, покинув дом и страну и оставшись наедине с самим собой.
Теперь все, что у меня осталось – это мои слова и мысли. Но всегда есть хотя бы одна мечта, осуществление которой зависит только от тебя.
И я подумал: я хочу сказать одному человеку то, что давно хотел, но не решался сказать… И я знаю – что бы ни случилось завтра, услышать мой голос для этого человека будет удивительным подарком!
«Now…
Сейчас…» — думаю я, глядя на фотографию пятилетней давности. И, улыбнувшись, набираю не стирающийся из памяти номер…
Главный редактор «Чтива»,
Алексей Бобровников
