Иногда у меня возникает чувство, будто вооруженный моими глазами на этот мир смотрит кто-то другой. Тоже в бесконечном поиске, рыщущий в погоне за новыми впечатлениями, но – не я.
В такие минуты голоса, картины или даже тактильные ощущения я воспринимаю опосредованно, как бы со стороны.
Некоторые описывают так свое состояние в моменты катастроф или наркотических стрессов, со мною же это может случиться на ровном месте. На улице, в метро… где угодно.
Странное ощущение когда-то вызывало панику, но со временем привык.
Это как жить во снах – в той разновидности сновидений, когда знаешь – вот сейчас проснешься… и ты снова в темной комнате, над головой тусклым накалом горит вольфрамовая нить, и ничто – ни абсолютно светлое, ни бесконечно черное не ворвется в твою ночную, пустую глушь.
Есть в этом какая-то мертвенная безысходность, но есть и явный плюс. Ведь что бы ни случилось – это не с тобой!
Зато все происходит перед ТВОИМИ глазами, и отпечатывается в ТВОЕМ мозгу. Не жизнь – мечта репортера!
Как раз в одну из таких ночей – пустынную, как декабрь Эдгара По – я шел по улице, соединяющей Бессарабку с площадью Льва Толстого.
Во сне я был легок и спокоен.
Стоило провалиться в сон, как от мучительной пытки, в которой только что, наяву, умолял избавить меня, не осталось и следа.
Свободен! Наконец – свободен!
В моем сне весна – воздух легкий и не чадит еще с асфальтовой сковородки. Все окрашено в цвета раннего апреля – на улице свежо, но не зябко.
Шагаю куда-то без цели, но и без чувства ускользающего времени. Разгильдяйствую легально и заслуженно, как после трудного и успешного рабочего дня.
Время – поздний вечер. Небо иссиня-черное. Уголками глаз, на окраинах своего ограниченного окулярами зрения, улавливаю огни витрин и в них блики от проезжающих машин.
Обычно я одеваюсь стильно, но строго, без трендов-брендов, сейчас же наряжен, как франт. На мне широко распахнутый яркий плащ, каких никогда не носил: с лосной подкладкой, поблескивающей в спектре от кисло-зеленого до золотисто-оливкового. Фриковский плащик, следует сказать, но дискомфорта почему-то не испытываю.
За пять-семь минут прогулки от площади Льва Толстого до Бессарабки (узловая точка моих маршрутов, пересечение всех дорог к тому месту, которое в данный момент служит мне домом) успеваю проплыть под взглядами полудюжины одиноких продавщиц и официанток.
Ох, уж эти одинаковые сетевые кафе!
Мак-пол, мак-стол, мак-пуф.
Мак-дринк, мак-смак, мак-пук.
Такие кафе проигрывают конкурентам во всем, кроме, собственно, кофе. Одинаковый как таблетки аспирина, здесь он, по крайней мере, крепок и не разбавлен. Но сегодня я готов повременить с допингом. Вместо этого направляюсь проверить свои капканы: не томятся ли в книжной лавке Трумэн Капоте или Джон МакНалти? Не затаилась ли в магазинчике с сумками и саквояжами любимая разновидность городского рюкзака? Не обнаружится ли в подвале с музыкальными дисками, постоянно утаскиваемый кем-то из моей коллекции “On every street” Dire Straits?
Все мои действия бесплотны и бесплодны.
Ведь песни из любимого альбома я и так знаю наизусть; о рюкзаке справлялся не далее как позавчера; а что до книжек, то последние несколько месяцев я с мрачным упрямством пытаюсь домучить документальный роман, застрявший в горле, как пересохший штрудель. За этим романом, имени которого и не вспомнить сейчас, выстроилась дюжина книг и журналов, тщетно ждущих своей очереди.
“Лопнешь, деточка. Куда еще?” – шутливо говорит мой внутренний голос, и я прохожу мимо книжного так и не зайдя внутрь.
Легкий как теннисный мячик, шагаю дальше привычным маршрутом.
Я открыт и светел, я – светящийся нимб над самим собой!
Во сне живу с настроением почти недостижимым в реальной жизни. Ни камушка в ботинке, ни зазнобы за пазухой.
Эйфория! («Эй, Фурия!» – тут же складывается в моей голове столик для словесного пинг-понга, и – тук-тук – разыгран короткий гейм)
Вдруг чувствую: чья-то рука робко коснулась моей… и тут же исчезла.
Я резко оборачиваюсь. На расстоянии вытянутой руки – никого.
Почему-то это прикосновение не удивляет меня и я шагаю дальше, благодушно улыбаясь.
Откуда-то знаю: прикосновение не случайно и повторится вновь. Стоит лишь отвести руку за спину, чтобы поймать преследователя с поличным.
Некто, идущий рядом, пока еще не имеет ни имени, ни пола.
Инстинкт гомофоба мешает нащупать за спиной моего воображаемого попутчика. Ведь что может быть неприятнее, чем ненароком поймать за руку мужчину!
Я давно уже должен был завершить привычный маршрут, но улица тянется бесконечно. Кажется, я знаю почему: дойдя до перекрестка, придется нырнуть в тесный подземный переход, петлять там между расфуфыренными матронами, толпящимися у витрин… Где-то в этой толчее непременно оборвется невидимая ниточка, привязавшая ко мне мою спутницу.
Думаю – все-таки женщина. “Конечно женщина, а кто же еще. При том непременно красивая” – подтрунивает внутренний голос.
Так и подмывает оглянуться, хотя бы одним глазком взглянуть на нее.
Чего же я медлю? Это ведь мои охотничьи угодья, мой годами протоптанный маршрут. Что мешает мне вести себя как подобает охотнику?
Всей правой стороной туловища я предчувствовал новое прикосновение. Но стоило повернуть голову, как чья-то тень, скользившая рядом, вдруг метнулась под ноги другим прохожим. Поднял глаза, чтобы поймать взглядом обладателя этой тени – никого.
Мираж?
Пытаюсь подсмотреть ответ в глазах прохожих. Но там нет ответа.
Не вижу я в них и отблесков собственного праздника.
Ощущение легкости исчезло, я ссутулился, превратившись в вопросительный знак.
Что за чертовщина? Я, привыкший вертеть головой по сторонам, никогда не останавливаться и делать лишь то, что в голову взбредет – вдруг веду себя, как суеверный псих?
Пронесшийся по тротуару обезумевший мотороллер въехал мне зеркальцем по локтю, и, не останавливаясь, рванул дальше, лавируя между шарахающимися прохожими.
Про себя я покрыл и владельца, и его клепаный гребаный трепаный мотороллер.
Но стоило отвлечься на что-то другое, как ощущение присутствия вернулось. Она снова в полушаге, в полуобороте головы.
«Постой, не оглядывайся!» – шепчет внутренний голос.
Осторожный фаталист назвал бы его голосом предчувствия, скорый на руку авантюрист – демоном сомнения.
Но охотник, бродяга в ярком плаще кричит во мне: “К черту предчувствия! Чего медлишь?”
Оглянулся.
…
Хух…
Женщина.
На голове большущий капюшон.
Хиппи или панк?
Наверняка девушка со странностями.
«Ты кто?»
«Не-кто!»– отозвалось эхом в моей голове.
Скользит за мной, иногда выпадая из поля зрения – худенькая, она может пропасть из виду, скрывшись за спиной самого тщедушного прохожего.
Пропала. Вынырнула…
Я шагаю быстрее – она ускоряет шаг.
Делает вид, что не следит… Но я-то знаю!
Интересно, почему она увязалась за мной?
Улица, тянувшаяся так долго, вдруг оборвалась перед пастью
подземного перехода, откуда нам точно не выплыть вдвоем. Видимо, то же подумала и она. Разворачиваемся, не сговариваясь, и шагаем в обратном направлении.
Пытаюсь рассмотреть свою спутницу – но она ускользает от пристального взгляда, прячась в складках безразмерного плаща с капюшоном.
Кожа да кости… Терпеть не могу худышек! Таких из зубов не выковыряешь.
Высокая. Даже без каблуков – одного роста со мной, а что будет, если, учавствуя в этом всеобщем жирафьем маскараде, наденет шпильки?
Догоняю. Иду впритык. Заглядываю под капюшон.
Вижу только глаза. Огромные. Larger-then-life.
Выпалил: «Здравствуй!»
Молчит.
Не оборачивается.
«Ты кто?» – спрашиваю опять.
В ответ холодно, даже как-то зло – «Ты же знаешь – Не-ктО!»
Говорит высокий голос со странным акцентом (ударение на последнем слоге).
А ведь это слово я уже слышал в собственной голове. Впору было подумать об интуиции, о предчувствовании…
Обернулась, и мы на мгновение встретились взглядами.
Глаза, как у эльфа.
«Уделишь мне немного времени?» – произносит девушка-эльф.
Без нотки волнения в голосе, без тени сомнения в том, что я следую по пятам.
Знает же, что мужчина всегда найдет время для красивой женщины, если, конечно, в этот день ему не установлен дэдлайн по спасению мира. Сегодня у меня нет никакого дэдлайна… Я свободен, как никогда.
“Немножко времени? Сейчас или вообще?”
Смеясь, я ответил, что хоть время мое не бесконечно, но сегодня она может рассчитывать на меня. Мол, кем бы она ни была, я ни за что не пообещаю ей свое завтра, но зато с радостью готов подарить «сейчас». Так и сказал – пафосно и высокопарно…
Но она закивала. Часто-часто.
Вот радости-то… Неужели втюрилась? Хочешь – получишь. Значит, влюбившись с первого взгляда, она, во что бы то ни стало, хочет добиться ответного внимания.
Кому, как ни мне знать, что из таких встреч часто получаются прелестные одноактные водевили, а то и сентиментальные полнометражные мелодрамы… Вот и в этот раз – как знать?
На лице расплылась самодовольная ухмылка. Теперь я уже беззастенчиво рассматриваю ее с головы до пят. Плащ скрывает худенькую, но (так мне показалось в тот момент) удивительно грациозную фигурку…
Манекенщица, бросившая бизнес – вот, кто она такая. А сейчас у нее отходняк после какого-нибудь неудачного романа. Вот и ищет собеседника…
«Девушка вроде тебя может получить любого самца в этой толпе» – подумал одно, а говорю совсем другое.
«Наверное, кто-то больно задел тебя, раз ты знакомишься с первым встречным?»
Последовал взгляд из серии «да что ты понимаешь!»
«Мы пока еще не знакомы. Ты говоришь мне, что ты «самец». Я это и так вижу. Я шла за тобой всю дорогу – и это тоже правда”.
“Ну, вот же!” – восклицаю торжествующе.
“Мне просто нужен был кто-то, за кем можно пойти. Тут полно неадекватных подростков – хватают за руки, дергают за одежду…” – продолжает она. – “Всё им хочется потрогать. А ты был так увлечен собой, так восхищен собственным отражением в витринах. Столько свободной, неупорядоченной энергии… Вот я и подумала – тебе не будет до меня дела, и мы сможем пройти этот участок пути не мешая друг другу, не нарушая спокойствия».
Ответ обескураживал. Совершенно другого я ожидал.
«Спо-кой-стви-я? Ты прикоснулась ко мне, и я теперь всю дорогу иду, как ужаленный… Какой тут покой. Да я не мог думать ни о чем другом!»
«Легко же тебя отвлечь…» – произнесла она.
Говорит она так тихо, что некоторые слова приходится угадывать.
Неожиданно мы оказались на площади. Обратный путь проделали всего за несколько минут. Странно, когда она висела у меня на хвосте, мы шли, как мне казалось, не меньше получаса…
По правую руку уже вход в метро, облицованный темно-красным гранитом. На бордюрах и парапетах стоят и сидят люди. Они держат в руках бутылки с пивом и дымящиеся одноразовые стаканчики с чаем и кофе.
Чем ближе к начальной точке моего маршрута, тем более странно ведет себя моя спутница. С каждым шагом она становится все более нервной, неуравновешенной… дерганной, что ли.
“Время. Мало времени…” – шепчет она, и ее тихий голос заставляет всего меня звенеть и дрожать, как колокол.
Вдруг мне захотелось прикоснуться к ней, остановить, взять за руки…
«Мало времени» – уже отзвуком эха звучит в голове голос.
Я почти коснулся пальцами длинных, закрывавших кисти рукавов, как в ту же секунду какое-то внутреннее “нет” одернуло меня.
«Хватают за руки, дергают за балахон…» – всплыли в памяти ее слова.
Все вывернулось наизнанку! Сначала она шла за мной следом – и я был так спокоен, так уверен в себе. Сейчас все наоборот. Теперь уже я иду за ней, тянусь к ней… и я же отступаю, боясь походить на тех, кому во что бы то ни стало «хочется потрогать»… Э, друг, да ты на крючке!
Как же я разозлился: подумаешь – баба! Кто она такая вообще? Как там, у этого англичанина: «a rag, a bone and а hank of hair»*.
“Мало времени… так мало времени…” – приговаривает девушка в капюшоне.
Вдруг застывает, как вкопанная, и я чуть было не налетаю на нее.
“Сейчас или никогда!” – скомандовал во мне охотник в ярком плаще.
Очертя голову я… схватил пустоту!
Под темным рукавом, где угадывались тонкие девичьи руки, не было ничего.
Одернув руку, я отскочил как ошпаренный.
«Зачем ты дотронулся до меня?!” – закричал голос – “Ты что не мог дождаться, пока я первая к тебе прикоснусь!? Ты не мог просто – идти?! Обязательно нужно было остановиться… Тянуть руки, и все испортить…” – голос захлебывался гневом.
И только сейчас я понял, что слышу его не в привычном диапазоне – этот голос звучит только в моей голове.
“Все, что вы умеете, так это кормить свое любопытство! Хоть бы кто-нибудь подумал обо МНЕ… И послушался предчувствий, а не своих идиотских инстинктов!»
В эту секунду дальний свет фар выхватил из темноты ее лицо, скрытое капюшоном.
Ошеломленный, я будто прирос к асфальту.
Под темной тканью только и было, что эти огромные глаза. Глаза без век, без глазниц, смотрящие из черноты пустого колодца…
Глаза – и больше ничего.
Как во сне – открываешь дверь своего дома, а там вместо привычной прихожей с бельевым шкафом и дверью с цветными витражами, обнаруживаешь темную, каменистую, уходящую вглубь шахту…
Я не мог знать наверняка насколько опасно это существо, но меня охватил самый темный из человеческих страхов, – перед необъяснимым.
Вдруг я осознал: мы тут одни, люди вокруг – лишь фон, декорация, трехмерный рисунок на заднике какого-нибудь футуристического театра. (Декорация зависит лишь от времени, от эпохи. А это сейчас неважно… Важна лишь суть – я один на один с созданием, природу которого не могу постичь).
Вдруг идиотская фраза сорвалась у меня с языка. Большей глупости сложно себе представить, но подумал я уже после того, как произнес:
«Идем, поужинаем?..»
«По-ужи-наем?»
«Ну, не поужинаем – это я так сказал… Посидим. Просто посидим… Только я буду, при этом, ЕСТЬ»
По правде говоря, я жрать захотел, как ненормальный.
«Пойдем… спасибо тебе, спасибо!»– вдруг мягко, и как мне показалось, покорно, сказала Некто¢.
Ко мне вернулось ощущение места и времени. Я снова мог слышать звуки улицы: шорох машин, говор прохожих.
Страх испарился, и на его место просочилось любопытство. Я снова был самим собой, со всеми своими желаниями и потребностями, главные из которых: есть и разговаривать.
Теперь мы шли по улице, соприкасаясь рукавами.
«Всю дорогу я хотел обернуться, но что-то сдерживало. Что это было? Твой голос у меня в голове?» – я засыпал ее вопросами, как трехлетний ребенок – «Что это? Предупреждение? Это был какой-то внутренний SOS, что ли…»
«Это было правильное предчувствие, но ты его не послушал»– ответила Некто¢.
«Да, и не жалею об этом!»
“Ты – нет. Зато я жалею. До тех пор, пока мы могли идти ни о чем не думая, у меня был шанс выбраться… А теперь? Где мне теперь такого найти?»
Выбраться? КУДА выбраться? ОТКУДА?
Но я спросил не об этом. Та часть ее реплики, что тешила тщеславие, интересовала куда больше.
«Какого-такого найти?»– спросил я, готовясь выслушать комплимент собственному сверхъестественному обаянию.
«Самовлюбленного, самоуверенного дурака. Эгоцентрика, занятого только собой… и поэтому не мешающего другим…” – она на секунду замялась, подбирая слова – “не мешая другим быть тем, кто они есть на самом деле!»
Она была первой, кто осмелилась сказать мне эту едкую правду – а я, как ни странно, даже и не обиделся.
В дальнем и темном углу маленького ресторанчика, где мою странную спутницу никто не смог бы рассмотреть, я заказал несколько десятков суши из угря… и много-много имбиря.
И, словно это было самое обычное свидание, начал с комплимента.
«У тебя очень красивые глаза… ты вообще удивительно интересна. Очень красивое, необычное создание! Но кто ты? Что ты?»
«Представь, что все в этом мире не до конца люди» – ответила Некто – «но только каждый – получеловек по-своему. Если бы ты оглянулся позже, когда я уже полностью приобрела привычные для вас черты – ты никогда не узнал бы, кто я на самом деле! Но ты не верил интуиции, не слушал предчувствий… Это все испортило!»
“Как жаль, что я поторопился…” – сказал я.
“Я жалею больше… Честно говоря, не ожидала, что такие, как ты способны держать слово. Но ты сдержал…”
Я недоуменно посмотрел на нее.
“Да-да. Ты сдержал слово, подарив мне СЕГОДНЯ. Ты даже не представляешь себе, что это за подарок. Это значит, что я на целый день больше… человек. Посмотри – сегодня у меня уже есть глаза… Теперь я все вижу ТВОИМИ глазами. И еще я научилась смеяться!»
Я вдруг вспомнил о своих снах наяву, когда меня преследует чувство ирреальности происходящего… И странная мысль, что моими глазами на этот мир смотрит кто-то совсем другой…
«Скажи, а ведь я тоже не всегда был – человеком?.. Ты-то должна знать!»
Она задумалась на несколько мгновений. «Сложно сказать теперь. Слишком окостеневший тип. Семь тысяч поколений… Там были и солдаты, и маркитанты, и ведьмы, и прокаженные, и сенаторы, и легионеры, и несколько распятых… Не было ни одного короля, – зато один королевский писарь… Ты не худшая версия, но… Можно, я не буду продолжать? Ты сам все о себе вспомнишь, когда придет время».
Я кивнул, как будто обо всем этом знал всегда.
Мы смеялись, и я поглощал суши, запивая огромным количеством холодного пива.
Голова кружилась от нахлынувшей усталости. Было такое чувство – сколько ни съем, все не впрок.
Вдруг меня осенило. Необъяснимая слабость… и рядом – привязавшееся ко мне бестелесное существо.
«Скажи мне, ты и есть то, что в нашем мире называют – «вампиром?»
Прежде чем ответить, она задумалась.
«Многие нас путают…» – сказала она, наконец. – «Вампиры – это примитивнейший вид… Они едят просто для того, чтобы жить. Нам же вы нужны для того, чтобы самим стать людьми!..»
Я посмотрел в окно.
В город вползало, просачиваясь в полутемный дворик, завтра.
Это было то время после полуночи, когда фонари выключены, но от этого не становится темней; когда воздух прозрачнее и ветер тише, и ночь, переступая через свою вершину, начинает спускаться к рассвету.
Я ощутил облегчение.
«И все-таки как хорошо, что ты не обещал мне ЗАВТРА. Твой организм не выдержал бы…» – сказала Некто, глядя на пустые тарелки, которыми был уставлен стол. – Видишь, сколько тебе нужно сырой рыбы, чтобы восстановиться? Не уверенна, что твоих сил хватило бы на все и сразу… Тебе еще нужно так много фосфора, чтобы растить собственный мозг. А ведь я, пока не стала бы Кем-то, питалась бы твоим”.
Она говорила, а я слушал в пол уха, занятый одной мыслью.
Чей-то голос (мой? ее?), звучавший в подсознании, повторял (как мне показалось – грустно) одну и ту же фразу:
«Сегодня. Закончилось СЕГОДНЯ».
“Время… как мало времени…” – сказала Некто так тихо, что я едва расслышал.
Я поднял глаза, а напротив – никого.
Ни взгляда, ни плаща, ни черного капюшона – только ее голос продолжал звучать во мне.
«Время… Как мало времени.»
Как часто я теперь повторяю эти слова…
И все чаще ищу в толпе взгляд, похожий на собственный. Не разрезом глаз, скорее предчувствием встречи.
Предчувствием, заставившим меня сменить шутовской наряд на серое неприметное пальто и научившем быстрее шагать к цели, кто бы не хватался по дороге за рукав моего плаща…
* «Тряпка, кость, да пучок волос» – из стихотворения «Вампир» Редьярда Киплинга.
текст и фото: Алексей Бобровников
Книгу рассказов, в которую входит эта история, можно купить здесь:
http://itunes.apple.com/us/book/sem-svidanij-so-smert-u/id506309872
http://www.amazon.com/dp/B007E9SMNW
