Однажды седой армянин, делившийся со мной всяческими житейскими премудростями, сказал: «я ненавижу, когда мне рассказывают рождественские сказки про любовь. Не просто не верю – НЕ-НА-ВИ-ЖУ».
Я тогда подумал: «как прав этот старик! Да будут прокляты эти рождественские сказки и вместе с ними глупые сентиментальные иллюзии, которые селятся в душах и с таким трудом оттуда потом выписываются (как почечные камни, ей-богу, да и выходят тем же путем).
С этим ощущением жил и я какое-то время, а именно – до вчерашнего вечера, пока не стал готовить салат с помидорами, зеленью и базиликом, да еще вдоволь сметаны и соли, чтобы начинка пустила ароматный сок, утекла на дно, и не нужно было уже к моему салату ни вина, ни чаю, ни кумысу.
Пока готовилось блюдо и помидоры еще пахли садом, я думать не думал о «марсианском шелке». Вспомнил о нем, когда пришло время мыть посуду.
Ты тогда сказала: «Я помою посуду, давай!»
И тут случилось что-то очень странное. Вместо того, чтобы отдать тебе тарелки и ознаменовать окончание трапезы справедливым разделением труда, я произнес не раздумывая: «Я сам!»
И в эту секунду целая скатерть из марсианского шелка накрыла стол, устеленный до этого старой газетой. Давно я этот шелк не доставал – думал, весь уже разошелся на подарочные бандероли и носовые платки. Да что там «давно не доставал»… разве это я его достал?..
Вот так дела – отборный марсианский шелк как по мановению волшебной палочки появляется на столе у заслуженного борца с иллюзиями! А ведь еще несколькими днями ранее я всерьез думал: «довольно волшебства. Нет и не было никогда Кая и Герды, а песок в глазах – это не зеркало злого тролля,.. это просто песок. Так что не рассказывайте рождественских сказок, не стелите мне больше марсианский шелк!»
Мягкий и прозрачный, как дымка, этот шелк прядут миллионы тутовых шелкопрядов с далекой красной планеты. И никто не знает, как он попадает сюда. Странное дело – его не сделаешь сам и не запасешься впрок.
Только время от времени кто-то достает моток и отмеряет кусок – от щедрот его тутового высокопреосвященства.
Марсианские шелкопряды очень старательны и шелк на этот раз получился удивительно мягким – я сам чуть не поскользнулся на нем, стараясь удержать равновесие. Где уж тебе было устоять!
Как я тогда позавидовал тебе, сидящей за столом с локотками на дымчатой розовой скатерти там, где только что была газета. Хорошо, когда стелят марсианский шелк! Здорово, что на Марсе есть еще резервация тутовых шелкопрядов!
И тут же вспомнилось еще… Говорил мне старый армянин: «Знаешь, сыночка, какое самое страшное падение я пережил? Я мальчишкой когда-то очень больно упал с тутового дерева. А других падений не ищи в моей жизни – их там нет!»
И в этот момент все вдруг стало понятным!
Тутовый шелкопряд, если больно стукнуть его о землю (а когда пацаном, сидя на дереве, хватаешь ртом спелые ягоды – не очень-то церемонишься с гусеницами, ползающими рядом) …Так вот, душа этого, ударенного о землю шелкопряда, и есть тот самый марсианский шелкопряд. Она плетет свой красный шелк на далекой планете, пока мальчишки и девчонки, наевшись вдоволь сладкого, бегут по залитой солнцем тропинке домой. Им радостно и хорошо; у них черные, вымазанные шелковичными ягодами рты.
Они еще не знают, что пройдет немного времени и незримая рука завернет их в прозрачные красные ткани и будет им светло и мягко, а порою – скользко и туго. По-разному будет…
Вот тебе и рождественская сказка… летом!
Это как подснежники в сочельник,
как клубника на крещение,
как гром среди ясного неба,
как… марсианский шелк на нашем столе!
текст: Алексей Бобровников
