Его зовут Фима Богов. Работает барменом на углу «Эдемских полей» и Социалистической.
Старый динозавр перетрахал полрайона и лечился от сифилиса. Так что не ходите в тот квартал снимать девочек. Не то здесь место, чтобы ловить ветер перемен…
А хотя… О чем это я? Миграция, приток, приплыв, отток, мегаполис… Потом, говорят, люди меняются: те старушки, о которых я сейчас вспоминал, уже растят внуков.
То, с Фимой, было раньше, а сейчас все по другому… Прогресс! Так что приезжайте к нам в городок! Не пожалеете…
Да, кстати, про Фиму. Несмотря на все пережитое им, у него отличная детородная функция.
«Феноменально!» — воскликнул как-то раз обследовавшей нашего героя ученый в белом халате. Он обнаружил, что в сперме «пациента Богова», как профессор нарочито серьезно называл его, почти 90 процентов маленьких хвостатых тварей – настоящие гости из будущего: живые, активные, и готовы заселить собой целую планету!
«Это в наше-то время, после Фукусимы и кислотных дождей!..» — восклицал старик профессор.
Так что теперь удивляться, что весь квартал – Боговы дети, все в отца!
Безалаберный, неосторожный, но в целом приятный человек этот Фима.
Талантливый болтун и искренний фанат своего дела. Своего рода пророк…
Сквозь его крохотную вселенную прошло столько звезд, что статкомитет, Собес и ЗАГС местного землячества сбились со счета.
Были у него и желтые карлицы, и черные дыры, и даже несколько белых гигантш.
Осталось только одно небесное тело в квартале, по которому не ступала нога этого человека. Но она, увы, замужем, и вообще давно умерла…
Помню, как когда-то смотрел на нее… Думал: украсть бы, угнать, удрать отсюда с нею на своем трехколесном велосипеде; создать где-то собственную плантацию-популяцию, построить дом, вырастить финиковый сад на красноватой, плодородной земле. Только бы подальше от назойливого социума с его общественным устройством, гламурной системой ценностей; подальше от бара «Мерзавчик», где царит Фима.
Словом, поселиться бы на Марсе — и забыть обо всех этих паразитах… Хотелось верить, что хоть там нет этих странных организмов, расплодившихся по образу и подобию Фимы…
Люди… Люди… Люди…
А вы спрашиваете меня, почему я уехал из города? Может быть потому, что слишком хорошо знаю, кто кому здесь родственник и вообще «ху из ху»?..
Я хоть и уехал, а все идет по-прежнему…
Прошли годы. Фима состарился. Работает барменом в баре, где когда-то зажигал…
Девушка фотограф, (еще успевшая к Фиме, но уже не насладившаяся им), приходя в бар, где работает герой нашего времени, издевается над ним, как может: «что, говорит, Фима, не узнаешь? Какой же у тебя теперь мягенький фокус»…
Старик Фима хлопает глазами, расплываясь в улыбке… Такой милый, теплый, святой, как старый эсэсовец на пенсии — божий одуванчик.
Старики, что покрепче, еще приходят к нему пропустить стопарь.
«Пророк!» – кричат они опьянев, любовно глядя на Фиму и нарочно коверкая слово, произнося «пророг».
Вон тот, что за столиком слева, уже года три каждый вечер выкуривает здесь свою последнюю сигарету…
А вот еще старый приятель Фимы. Этот каждое утро приходит в бар немного смущенным. Тихонько подсаживается к краю стойки. Садится к ней спиной и заказывает фрэш. Сразу видно: сегодня с утра человек проснулся, твердо решив изменить свою жизнь.
Его хватит до обеда.
В обед он попросит телячий стейк и к нему большое пиво.
«Безалкогольное?» — спрашивает Фима, знающий все заранее.
«Конечно!» — отвечает тот.
Заказать-то он заказал, а выпить?
Тут вот какая беда: пока безалкогольное пиво несут вдоль стойки ждешь-то ты его, как настоящего! Пока не попробовал, оно даже выглядит почти как живое! И вот несут два бокала через весь зал, и один из них – ему, а другой – соседу. Точно такой же, да не такой… В том, другом — жизнь бурлит, играет, бьет ключом! А то, что «без» – пресное, пустое, ноль процентов счастья.
Поэтому, осушая бокал за несколько секунд, клиент уже знает: сегодня он напьется!
Ну, хоть один раз! Последний!
«Знаешь, Фима…» — говорит он смущенно.
«Конечно знаю» — отвечает Фима, и наклоняет стеклышко бокала, наливая туда золото, теперь уже, с волшебством.
Все он знает и ничему не сопротивляется… Святой человек, блаженный, одним словом — бармен.
Вот так течет жизнь в моем городке и так в нем идут дела. Вы спросите: откуда ты знаешь? Ты ж, мол, там давно не живешь…
Да что там знать!
В новостях это все показывают, в сводках погоды, в репортажах CNN.
Вы опять скажете: ты что, там о таком не говорят! В программе “Вести” новости серьезные, при чем тут Фима?
А я скажу: вот оттого и знаю, что в новостях не говорят…
Раз не говорят, значит все так же и все то же; и на манеже и в подвале, и собаку, что греется на люке на углу Прорезной и Крещатика, все та же кусает блоха…
И в новостях об этом так точно все и говорят! Только не напрямую – в подтексте…
Потому что только атомный гриб или новый тунгузский метеорит изменит что-то в нашем городке. И не дай боже нам такие новости.
Так что Фима, старик… Живи!
Приеду в город – поцелую, крестников твоих покажу. Выросли, заматерели, и сеют и пашут, и кроют также, как мы: старые бармены, портные, редакторы новостей!
И все у них одно в голове, и с нас же их как будто и срисовали… Так что, глядя на сводки погоды про переменную облачность и кратковременные осадки, я радуюсь за родину и близких, и знаю: все у нас будет хорошо!
текст: Тигран Бушуев, рисунок — Леван Сонгулашвили
