(Вид на Америку с заднего сидения автомобиля “Форд”)
Однажды мы взяли машину на прокат и поехали.
Мы ехали долго,
Настолько долго, что начали ненавидеть друг друга.
Ты как-то вечером спросила меня:
«Как ты думаешь, мы останемся друзьями?»
Я посмотрела строго и сказала «нет».
А ты не удивилась —
Никто не удивился.
Это была другая страна —
Там жили наши детские мечты
И взрослые надежды.
Мы ехали в одной машине,
Но каждый путешествовал сам по себе.
Машина – это большой черный Форд на 8 человек
Наша маленькая компания удобно поместилась в нем.
Мы раскинулись на задних сидениях
Словно ящерицы в полуденный зной.
А водителя было почти не видать.
Вот такой у нас был большой автомобиль
Мы рассекали на нем по настоящему американскому хайвею —
Герои фильма, которые решили найти себя.
Я читала,
Кто-то смотрел карту,
Спал
Или просто глазел в окно —
Блаженное состояние пути.
Мы ехали через весь штат Калифорния,
А может Калифорния ехала сквозь нас,
А мы стояли на месте и смотрели кино о бескрайней Америке.
Нет, все было настолько реальным и логичным,
Что временами не верилось, что это происходит с нами
И от этого казалось, что вся эта ослепляющая реальность,
Добротно сделанная, с приправами для вкуса, кетчупом, кленовым сиропом и арахисовым маслом –
Личный заговор против каждого из нас.
Дорога пролегала через маленькие городки.
Мы селились в придорожные мотели.
В места, где дальнобойщики
Блаженно смывали пыль дороги.
В окна светили яркие неоновые вывески закусочных
Будто казино.
Консьерж спросил нас:
«Где это, Украина?»
Это был молодой индус,
Наверное, подменял отца,
И он, скорей всего, никогда не увидит эту страну своими глазами.
Ну и черт с ним, давайте же будем толерантными.
Украина прочно засела в наших сердцах и головах.
Отвлекаясь от видов за окном (неужели сам Дисней над ними работал?)
Мы то и дело возвращались к разговорам о своей стране
Где все по-другому
Говорили о журналистике и религиозности,
Правах геев и лесбиянок, об американской избирательной системе,
А Андрей мудро попивал виски из бутылочки из-под колы.
Апельсиновые поля –
Они начались задолго до того как мы их увидели.
Запах, дурманящий аромат апельсинового цвета,
Незаметно проник в наш большой черный корабль.
Мы недоумевали и наши рецепторы сходили с ума от красоты вкуса.
Увидели,
Остановились на обочине,
Начали жадно поднимать с земли созревшие плоды.
Какое неуважение к частной собственности!
Я раскинула руки и стала бегать
Между деревьями с ветвями, полными апельсинов.
И дышать, дышать ароматом рая –
Именно так должно пахнуть в раю.
Потом девочки отправились на поиски дамской комнаты
In the middle of nowhere.
Мы перешли хайвей,
Там было ранчо,
В нем наверняка жил бог – только боги могли дышать таким воздухом!
Дверь распахнулась
И белокурый, кареглазый Бог солнца и апельсинов встретил нас улыбкой:
— Вам куда?
— Туда…
Он указал на дверь.
А вы верите в бога?
Здесь боги – Линкольн и Мартин Лютер Кинг,
Библия – декларация независимости
Религия – патриотизм и толерантность.
Они построили своими руками храмы – Белый дом и Капитолий,
И теперь устраивают там вечеринки.
Об этом вчера написали в Вашингтон пост
Настя бросила невзначай вопрос.
«А где американская мечта?
Ведь в Америке ее нет».
Встречайте – новый американский миф:
Суровая Американская Реальность.
Ею живут во всех Соединенных Штатах Америки,
А их 50,
Белые, китайцы, латино- и афро-американцы,
«бостонські українці».
Даже русские на Брайтон Бич.
«Так а что же с Американской мечтой?» –
Не унималась Настя.
Да что с ней – вся пошла на распродажу,
Как товар старого сезона
В другие страны.
Мы же любим скидки.
Разговоры в дороге – самое лучшее развлечение.
И мы говорили,
Слушали,
Подпевали Адель.
За окнами – исполосованное самолетами небо.
Вы ж не забыли, что самолеты оставляют за собой белый след
А то я забыла.
Напоследок мы взобрались на самые вершины Калифорнийских гор,
Отдохнули в дупле реликтового дерева,
Омылись брызгами водопадов и спустились по серпантину к океану.
Там косули косят косыми глазами,
Щиплят мирно на лужайке травку.
Древним секвойам нужен огонь, чтобы жить,
И нам тоже.
текст: Татьяна Козак, рисунок: Rob Cubbon
