Махонькие ручки тянутся ко всему на свете.

…Нет, это не интересно! А это…

Тут меня еще не было!

Полка.

Бах!

Без картинок?!

Ладно.

Бах!

Бах!

Родители хохочут.

Вот вам еще — бах!

Что? Что я сделал не так? Почему вы вдруг замолчали?

Что это?

-Что это?

Она поспешнее, чем следовало бы, подбирает с пола выпорхнувшую из книги открытку. И прячет обратно между страниц.

— Что это? – повторят он с нажимом.

Глаза женщины предательски расширяются. Говоря его словами – “выдают”.

— ЧТО ЭТО?

Прежде чем ответить, она собирает руки в замок. Сглатывает. Щурится.

— Открытка.

— Что за открытка? От кого?

— Наверное, от… — называет имя.

— Что значит «наверное»? Ты, типа, не знаешь?

Она знает — что вечер безнадежно испорчен.

Испорчен надежно…

Так всегда.

Помеченные чужими инициалами вещи выползают из самых неожиданных закоулков — в самый неподходящий момент.

В самый подходящий…

Чьи это наушники? Кто дарил тебе эти очки? Откуда у тебя диски с этой музыкой? Кто ее слушал? Когда же разобьется эта чашка?! Выбрось, наконец, этот шарф!..

Война с предметами длиться уже пять лет. Ровно столько, сколько они живут вместе.

Она убивает, чистит, жжет: компьтерные файлы, тетрадки, носовые платки, никчемные подарочные статуэтки, книги, рюмки, мягкие игрушки, фотоальбомы, бельевые прищепки…

Но войне этой не видно конца.

Даже глобальный переезд в новую квартиру, который должен был сравниться с пожаром, как выяснилось, не уничтожил ВСЕ.

Вот сегодня – такой чудесный домашний вечер – и эта дебильная открытка с заиндевевшими елочками!

— Зачем ее хранишь?

— Я не храню. Забыла.

— Конечно, забыла. Спрятала.

— Зачем?

— Не знаю… Почему ты так испугалась, когда она выпала?

— Потому что я знаю, что будет…

— А что будет? Я просто спросил. Но твоя реакция…

Чтобы спрятать глаза, она собирает разбросанные по полу книги.

Ма-ма! Что, игра уже закончилась? Я хочу еще! Еще-о-о-о!..

Малыш рвется к полке.

— Иди сюда, мой маленький. Не нужно бросать книжечки…

— Да, сынок, если бы ты не полез, неизвестно, сколько бы еще там хранился этот клад!

— Прекрати.

— А-ну, сыночка, посмотри, ничего там больше мама не прячет?

— Прошу тебя!

-АААААА!!!

— Дай сюда ребенка!

Она передает мягонькое тельце из рук в руки, стараясь не встречаться глазами.

— Пойдем есть, — говорит она мимо.

— Пойдем ам-ам! – говорит он малышу.

Она раскладывает по тарелкам нечто ненужное и безвкусное.

Вообще-то она готовила «курицу по-гавайски»… Напевала, крутилась у плиты на одной ноге… помешивала и присаливала – строго по часовой стрелке и представляя, что соль красного цвета, заряжала ее положительной энергией.

И все зря.

Ни он, ни она даже не поймут, что было подано на ужин.

…………………

— Уснул?

— Уложила.

Они стараются говорить обычным тоном. Хотя в груди все еще сквозит.

Прошло несколько часов с тех пор, как вылетела эта проклятая открытка, но «воронка» не затянулась.

Сквозняк…

— Так значит: он знал твой адрес, раз слал тебе открытки? А ты говорила, что он никогда не был у тебя.

— Не был. Совсем не обязательно приходить в гости, чтоб узнать адрес.

— А зачем ты хранила эту открытку?

— Я не хранила! Ты же знаешь, я все сожгла. Все письма, все открытки и фотографии – все, что было до.

— Но эту-то оставила!

— Она просто… просто завалялась!

— А почему же ты так нервничаешь?

— Да потому что… Я не сделала ничего плохого и должна чувствовать себя виноватой?!

— Я просто спросил.

— Нет, ты не просто спрашиваешь, ты допрашиваешь! Сколько можно?!

— Когда человеку нечего скрывать – он так не кипятится. Просто ты сначала одно рассказывала… а теперь всплывают новые факты… я сопоставляю. Вот появилась эта открытка…

— Послушай, это было ДО. Сколько можно меня мучить?

— Ну, я так понял, правды я не добьюсь. Ладно, все равно это уже ничего не меняет, – кивает он в сторону детской кроватки. — Я только не понимаю, почему ты сразу начинаешь защищаться. Я же просто спросил.

Сквозит…

В огромную черную дыру с бешеной скоростью утекает тепло, проваливается полмира. На краю остается только маленький теплый большеглазый человек…

…………………

— Я в душ, — говорит она.

— Я понял, — говорит он.

…………………

Плакать всегда лучше, обливаясь кипятком.

Проверенный метод: вода должна быть горячее слез, чтоб не чувствовать их, не ловить языком и не жалеть себя еще больше.

«Как же эта треклятая открытка осталась в живых?!  — думает она. — Какой промах! Этого не может быть! Ведь все уже давно стерильно… Сожгла, зачистила… Дотла. Как же так?

Хватит! — говорит она себе. – Сейчас я приведу себя в порядок, выйду и скажу: знаешь, хватит! Мне надоело жить в постоянном страхе, не выпадет ли из книги очередная выцветшая открытка… Я думала, когда-нибудь это закончиться. Но, видимо, эти открытки все равно будут выпадать и  выпадать… Как по заказу. Потому что ты – ТЫ – всегда будешь ждать подвоха… Сможешь видеть малыша, когда захочешь…Я больше не…»

Когда в ванной включается душ, он подходит к полке. Точным движением достает именно ТУ книгу. Шерстит большим пальцем страницы. Вот она.

Вертит в руках кусок картона.

С одной стороны  — заиндевевшие елки.

С другой – чистые неисписанные строчки.

Вот так…

текст: Ольга Кашпор