У таксиста были смеющиеся глаза, и поездка обещала быть забавной, так что книгу я доставать не спешил.

Разговор он начал первым.

– У меня когда-то было много машин. Мерседесы… Вольво… Я всегда подвозил людей, если по дороге. Девушек, в основном, конечно. И когда я их высаживал, они спрашивали “сколько это стоит?” А я отвечал – “Я не таксист”. Я всегда говорил: “я не таксист”. Это была моя любимая фраза. Козырная фраза. И вот – на тебе. Таксист.

Он засмеялся.

Я решил, что начинается классическая нытье водилы о том, как он не хотел быть таксистом. Самое время доставать чтиво – решил я, и уже потянулся за книгой, но что-то опять дернуло: «не спеши».

У шофера были смеющиеся глаза, и я ждал от него хорошей басни. И не ошибся. Как всякий хороший рассказчик, он начал издалека.

– Недавно подвозил девушку, и она говорит: – «Видишь, в этом самом казино я позавчера выиграла машину Митсубиси. Красную.» Совершенно случайно, говорит, зашла туда с мужем, поставила пару фишек – и выиграла. Теперь сдает на права.

«Ну, ясно» – подумал я, – «кто-то из них врет. Или он, или девушка из его истории». Вслух спросил:

– А ты что, работаешь на это казино?

Он засмеялся в ответ.

– Нет, но сам я иногда играю. В основном в покер. Я считаю, играть иногда нужно, но есть нюанс… Раньше я довольно часто делал ставки – максимум триста долларов. Бывало, проигрывал штуцер, но чтоб больше – никогда. Играть нужно по чуть-чуть. И еще один момент: вообще нельзя играть, если ты русский.

В этот момент я засмеялся, потому что я русский, и еще потому, что запрещаю себе играть.

Вслух спросил:

– Почему нельзя играть, если ты русский?

– Потому, что русские играют всегда по максимуму, они азартнее других, и им трудно себя контролировать. Был у меня один знакомый. Точнее, у моего друга был друг – приехал откуда-то из глубинки, и очень быстро поднялся. Но он был русский. Работал с двумя крутыми ребятами из Одессы. У них было свое казино, и еще много всего. Ну, он устроился к ним, и получал где-то полторы штуки баксов в месяц. Это было где-то в 98-ом или 96-ом. На то время – вообще отличные деньги. Но он начал играть. Сначала делал небольшие ставочки, потом стал пропадать по субботам, выключал мобильный. Его никто не мог найти, даже жена. Однажды хозяева казино, где он играл, позвонили тем, другим, ребятам – в заведение, где он работал. Сказали, что за одну ночь он проиграл двести пятьдесят штук.

– Двести пятьдесят штук?

– Двести пятьдесят штук… Он просто не мог остановиться. После этого чувак сбежал из города. Оставил ребенка и жену. Дочке шесть лет. Светленькая такая… Вот как играют русские.

Пару минут мы ехали молча.

– А я никогда не играл, –  говорю ему. – Мне кажется, что если ты играешь, то расходуешь запас удачи, который тебе выделен. То есть, если ты выиграешь, может в чем-то другом не повезти. В чем-то гораздо более важном. Понимаешь?

– Ну… Ты не прав. Играть можно, но только если умеешь останавливаться. И если ты не русский. Ну или не совсем русский (он улыбнулся и лукаво посмотрел на мой нос. Нос мой, следует сказать, вызывает кое-какие вопросы) Ну, а то, что ты говоришь на счет удачи, – продолжил он, – так это как в детстве, когда думаешь, что твой запас спермы ограничен и нельзя ее много расходовать. Думаешь – «надо оставить на потом». Никогда не думал об этом?

– Нет, такая мысль мне никогда не приходила в голову. В смысле, я никогда особо не экономил…

– Ну да, ведь ты моложе, и все это узнавал уже во время перестройки. Тогда много появилось книг, пособий и всякого прочего. Раньше такого не было. Кроме того, я не думаю, что эта теория намного глупее твоей про удачу.

– Но ты же знаешь про железы и про все остальное.

– Ну, сейчас, конечно, знаю. Я три раза был женат. И у меня дочка в пятый класс ходит. Конечно, я знаю про железы. Но и ты ведь не всегда знал то, что знаешь теперь? Например, про казино, и что там нельзя играть русским? Может, ты никогда и не играешь как раз потому, что знаешь, что ты русский. Это твоя генетическая память говорит, что тебе нельзя играть, поэтому ты и придумал теорию про запас удачи. Но на самом деле никакого запаса нет. Это так же как со спермой… Просто нужна такая теория, чтоб мальчишки не постирали себе ладони до костей.

Мне пора было выходить, и я спросил “сколько с меня?” и он назвал сумму, но она была явно недостаточной.

– Что это ты посчитал? С ожиданием ведь получается гораздо больше…

– Да ладно, мне приятно было с тобой поболтать. К тому же… я ведь не таксист.

Он смотрел на меня своими смеющимися глазами.

Если бы узнать о нем больше, подумал я, мог бы получиться отличный рассказ. Но пока фактов маловато. Я расплатился, улыбнулся и толкнул его в плечо на прощание. Он тоже улыбнулся и махнул рукой.

Позже, в тот же день мне опять нужна была машина. Я вызвал такси той же фирмы, где работал парень, здорово травивший байки. Думал – вдруг повезет?

Но за баранкой сидел уже совсем другой мужик с тупой, скучной рожей.

Он не улыбался, зато все время сглатывал слюну, как будто его железы работали на тушение пожара. Вспомнив слово “железы” и все, что с ним связано, я засмеялся. Водитель, естественно, не понял почему, и глянул на меня угрюмо.

Приехали на место. Я предупредил, что ждать придется час или около того. Тогда он спросил на ужасном суржике можно ли ему на полчасика отлучиться пообедать.

Я сказал “ок”, забил номер в трубку – без имени, просто нажал на вызов, чтобы потом было легко найти его в списке. Закончив дела (прошло около часа) я вышел на улицу. Такси нигде не было. Я набрал телефон, и он почти сразу прокричал: “йиду!”

Голос у него был запыхавшийся, будто он за кем-то гнался или от кого-то убегал.

Через несколько минут его машина появилась из-за поворота.

“Ну, как пообедали?” – спросил я с издевкой.

“Извыните, пожалуста, – сказал он.–  Хотел скорей приехать, но у мэнэ все не йшло и не йшло”.

– В каком смысле – “не шло?” Вы что, есть не могли?”

“Нет, йисты то я мог. Токо я зайшов у гастроном и даже пойисты не вспив… Понимаетэ, там булы автоматы и я подумав, шо сделаю маленькую ставочку, а потом сразу пойим. Но шото все не йшло и не йшло. И я уже програв гривен сто. А в мэнэ сьодня выплата по кредиту на машину… Так надо было гривен двести отыграть, шоб все отбить”.

“Ну и как?” – поинтересовался я.

Тут он вытащил из-под сидения тяжелый звенящий кулек и торжествующе потряс им у меня перед носом.

“Дывиться”.

Я потрогал мешок – он был набит мелочью.

“Тут все по пьятдэсят копеек. Трыста гривень… Понимаете, я зайшов у гастроном и там как раз був один свободный автомат. Я думаю – надо поставить чуть-чуть. И я поставыв, а воно все не йшло… Ну, думаю, всьо, попав… И тут вдруг почувствовал, шо щас пойдэ. И воно пошло! Я даже пообэдать не вспел. А как токо вы позвонили – як раз выпав джек-пот!”

“А вы часто играете?”–  спросил я.

“Ой, цэ такая заразна штука. Ци автоматы, я щитаю, треба вобше запрэтить. Или када сел играть, шоб с тобой абязательно хто-то був. Хто мог бы тэбэ вытащыть… Взять за бары и вытащыть оттудава, понимаетэ? Потому шо иначе все – писец”.

Он был очень оживлен и глаза его бегали из стороны в сторону. Мрачную меланхолию с его физиономии как корова слизала – теперь он тараторил без умолку.

”А как вы играете? – спросил я .– Есть какая-то стратегия, такой-то план?”

“Да не… Нет никакой стратэгии. Я вобше так щитаю, что ци автоматы надо запрэтить. Или запрэтить для тех, кому ше нет девятнадцяты год. Или даже восемнадцяты. В автоматы нельзя играть – и все. Хай остаются токо казино. Вот казино пусть остаются – там рулетка, блэк-джэк. Там, в казино – серйозни люды. Воны знають, шо можна, скажем, сто долларов проиграть. От поставылы сто долларов – проигралы и пошлы. Це, я щитаю, серйозна гра. А автоматы надо запрэтить. С шыснядцяты год. Цэ я вам точно говорю”.

текст: Алексей Бобровников