Мы никогда не встречались лично, если не считать пару раз у лифта и то воскресение, когда он разбудил нас сверлением стены. Не выдержав, как была в ночных кружевах, босиком, стучала ему в дверь. Хотела обескуражить, своим видом оголить его жестокость. Заспанные глаза, (у меня тогда еще были длиннющие накладные ресницы) — зрелище, должно быть, умилительное....

Выйдя из дому, спокойный и невозмутимый, я набирал в телефоне какое-то совершенно бессмысленное сообщение своему другу. Не то чтобы сообщения, адресованные друзьям, казались мне чем-то бессмысленным, но без этого сообщения вполне можно было обойтись: это была глупая матерная шутка, что-то из серии насмешек над отношениями мужчины и женщины; подтруниваний, принятых в холостяцком кругу. Итак, я...

Подонки кофе – это те, кто остались на дне, кого не позвали на перекур, кто уже остыл, но все еще плавает. Холодный и скользкий. Просыхает в турке. Липнет к деснам и словам. Утром остатки кофе пахнут забытыми глупостями, всплывшими недосказаностями, сбежавшими сливками, подозрительной правдой… Бегом чистить зубы! Разговоры, – под душ! … Неужели я это...

Дождь только утих.  Длинные капли еще ползли по стеклянной стене — с той стороны. А с этой к горлу уже подступала та самая тоска — тягучая, сладко-горькая, как вишневая смола. Такая всегда накатывает, когда заканчивается дождь. Люблю его. И его тоже. Вот только справлюсь здесь, и домой – к ним. Я перевела взгляд c заплаканного окна на выступающего. За кафедрой стоял мужчина среднего вида: средний рост, вес, средненький костюмчик, и довольно посредственный...

Он объявил войну неэффективно расходуемой энергии. Решил практиковать послеобеденный сон. Задача – превозмочь бездумную апатию, поражавшую время между обедом и ужином. Но стоило уложить голову на подушку, как неожиданно просыпались мысли. «Не вовремя… Лежать!» -- кричал он про себя. Пробовал считалки, мантры и даже практику НЛП. Спустя час или два, рыхлый, с клейким привкусом несбывшегося сна...